Почтальон - Страница 42

Люди ободряюще похлопали Гордона по спине, а потом стали расходиться по домам. Владелец магазина предложил ему расположиться у него на складе.

Гордон не верил собственным ушам и глазам. Как эти идиоты не понимают, что их жизни угрожает опасность? Если сейчас разведывательный отряд холнистов ускользнет невредимым, то нечисть нагрянет снова, навалившись всеми своими силами...

— Послушайте же меня! — взывал он к собравшимся, но их деревенское упрямство оказалось непробиваемым — логика на них не действовала. Они расходились, не желая пошевелить и пальцем для собственного спасения.

Отчаявшись и исчерпав все аргументы, Гордон со злостью сдернул с плеч накидку, демонстрируя упрямцам форму почтового инспектора. Теперь его натиск был неудержим.

— Вы, кажется, никак не возьмете в толк, что я не прошу у вас помощи. Неужели вы полагаете, что для меня так важна ваша дурацкая деревушка? Нет, мне дорого другое: у этих негодяев остались две сумки с почтой, которую они украли у граждан Соединенных Штатов, и я приказываю вам, пользуясь своими полномочиями чиновника федеральной администрации, собрать отряд вооруженных людей и отыскать бандитов!

За последние месяцы Гордон неплохо попрактиковался, оттачивая свою роль, однако так сильно его еще ни разу не заносило. Стоило кому-то из вылупивших глаза деревенских обитателей попытаться промямлить что-то ему в ответ, как он властно заткнул ослушнику рот. Голос его дрожал от негодования, когда он внушал им, какие лютые козни обрушатся на их головы, стоит возрожденной нации узнать об их постыдном поведении. Надо же, безмозглая деревушка попряталась за стенами и позволила себе упустить заклятых врагов нации!

Сузив глаза, он медленно повторил:

— Невежественные увальни, у вас в запасе всего десять минут, чтобы собрать отряд и подняться в седла. Предупреждаю вас, в случае неповиновения последствия окажутся куда более неприятными, чем конная прогулка под дождем!

Увальни недоуменно моргали. Большая их часть так и осталась стоять столбами, пялясь на его форму и сияющую на фуражке кокарду. Пусть им не дано понять, какая опасность угрожает деревушке, но эту фантастическую историю им придется проглотить целиком — либо так же целиком отвергнуть.

Ситуация какое-то время оставалась критической. Гордон был близок к отчаянию, когда, наконец, все вдруг пришло в движение. Мужчины принялись покрикивать друг на друга и бегать в поисках оружия, женщины начали седлать лошадей. Гордон остался стоять в одиночестве в хлопающей на ветру накидке, ругаясь про себя последними словами. В конце концов гаррисбергский отряд был собран и готов к решительным действиям.

«Господи, что это на меня нашло?» — успокаиваясь, спохватился вдруг Гордон. Наверное, он начинает по-настоящему входить в роль. В решающий момент, отчитывая местных жителей, он и сам поверил в то, что говорил. Он ощутил власть, эманацию власти, исходящую от театрального персонажа, в которого он перевоплотился: этот слуга Народа имеет право на гнев, когда глупые и ленивые людишки препятствуют ему в осуществлении своего высокого предназначения...

Сей эпизод стал для него потрясением; какие-то минуты он не на шутку сомневался в собственном душевном здоровье. Одно сделалось ясно: он надеялся расстаться с выдумкой о почте, добравшись до северного Орегона, теперь же приходилось отказаться от этого намерения. Роль прилипла к нему намертво, и одному провидению известно, принесет это в конечном счете пользу или вред.

Спустя четверть часа гаррисбергские увальни уже гарцевали вокруг, горя нетерпением. Доверив мальчика местной семье, Гордон вместе с отрядом скрылся за стеной дождя.

Сейчас, при свете дня и при наличии сменных лошадей, двигаться пришлось не так долго. Гордон позаботился, чтобы был выслан авангард и выставлен арьергард на случай засад, а основной отряд разделил на три части. Достигнув кампуса Орегонского университета, всадники спешились, окружая Центр студенческого досуга.

Хотя количество бойцов отряда превосходило банду примерно в восемь раз, Гордон полагал, что силы их примерно равны. По мере приближения к месту расправы он морщился при каждом звуке, издаваемом неуклюжими фермерами, и нервно следил за окнами и крышами.

Ему приходилось слышать, что дальше к югу продвижение холнистов было остановлено благодаря бесстрашию и решительности выступивших против них жителей. Какой-то легендарный тамошний лидер преподал «мастерам выживания» неплохой урок. Наверное, именно потому они и пытаются просочиться вдоль побережья на север. Здесь все обстоит по-другому: если начнется настоящее вторжение, у местных вояк не будет ни малейшего шанса выстоять.

К тому моменту, когда отряд ворвался в Студенческий центр, бандитов и след простыл. Камин давно потух. Следы, отпечатавшиеся в уличной грязи, вели на запад, к морю.

Жертвы бойни валялись на полу в кафетерии; у трупов были отрезаны уши, а также некоторые другие части тела, прихваченные убийцами в качестве трофеев. Гаррисбергцы смотрели на страшные дыры, проделанные в телах автоматическим оружием, вспоминая столь же жуткие картины, оставшиеся, казалось бы, в прошлом.

Гордону пришлось напомнить им о необходимости предать тела земле.

События этого утра принесли Гордону одни разочарования. У него не было иного способа доказать, что бандиты на самом деле являлись разведывательным отрядом холнистов, кроме дальнейшего преследования, о котором с этими несмелыми фермерами не могло идти и речи. Им уже хотелось домой, под охрану высокой, надежной стены. Гордон, вздыхая, настоял на еще одной остановке.